Индейца звали Джон. А достался он мне весьма необычно. Еще будучи аспирантом Казанского университета, я побывал в Канаде, где познакомился с доктором Плантом. Профессор занимался филологией североамериканских индейцев. Позже я предложил доктору стать рецензентом моей кандидатской диссертации на тему: «Параллели звукового ряда в устном творчестве индейцев штата Альберта (Канада) и этнических коми-пермяков Глазовского района Удмуртии (Россия)». Доктор Плант лично приезжал в Казань, после чего я еще дважды, по приглашению профессора, посещал Канаду. Однако в Казане прижиться не удалось и я вернулся в Челны, где и прозябаю до сего времени, возглавляя кафедру одного из ВУЗов, нашего города.

Но это уже другая история. Наличие ученой степени и заведование кафедрой в наше тяжелое время - не гарантия даже сносной жизни, поэтому пришлось «воевать» на два фронта, подрабатывая в одном из рекламных агентств «креативным директором». Так что многие слоганы и заморочки нашего тихого городка, моих рук (вернее мозговых извилин) дело.

И тут звонок.

- Николай Владимирович, дорогой! У меня для Вас прелюбопытнейший экземпляр. Индеец! Я сейчас в Нижнем Новгороде, на семинаре (как жаль, что Вас нет!). Хочу на несколько дней заехать к Вам в Челны. Индеец, я Вам скажу, прямо с берегов Виннипега. Не поверите, это абсолютная глушь. Английского, а уж тем более русского он не знает, как впрочем и все их чудом уцелевшее от нашей цивилизации племя. Увязался со мной. Может быть Вы покажете ему наш грешный мир, а то жаль парня, сидит без дела у меня в гостиничном номере. Да и Вы бы поупражнялись на языке Ауякаме, соскучились небось…

В общем, через два дня я встречал доктора Планта и его индейца в аэропорту Бегишево. Индейца на самом деле звали Крылом Чистого Неба – Ахалка Унге Чико, но Плант звал его просто Джоном, и тот был не против, считая, что Джон - это такое почетное обращение к гостям у бледнолицых. Меня гость прозвал Твердой Рукой, за мое умение быстро «шаманить» по клавишам компьютера.

Наступила пора знакомить Джона с нашим городом. Мы ехали на моей подержанной «пятерке», Джон глазел по сторонам и засыпал меня вопросами.

- О, мой бледнолицый друг Твердая Рука, что это за открытые страницы книг по сторонам Больших Серых Троп? У нас в племени тоже есть книга, но ее умеет читать только наш шаман Интоку Акба Чико, и я ее видел только раз, когда проходил обряд посвящения в мужчины.

- Это рекламные щиты, - отвечал я Джону. – И они немного похожи на страницы книги вашего шамана. Кто их читает, тот…

- Набирается мудрости! – закончил за меня индеец.

- Э… ну… гм-гм… Скажем так: кто их читает, тот получает определенную информацию, правильное распоряжение которой иногда приводит к положительному результату.

- ???!

- И что говорит вот эта страница, Твердая Рука?
Индеец указал на мимо проплывающий щит.

- ПЕТР I. Смотри вперед! - прочел я изречение.

- Вперед?! - индеец винтом вывернулся наружу. - А что там, впереди?

Впереди с другого щита торчали дамские ножки.

- О-о-о! - воскликнул индеец, падая на сидение. - Это ноги Края Энургири! Я узнал их! По нашей легенде, Края Энургири пришла с запада, неся с собой блаженство и вечное Чхо. Мы едем к Края Энургири за вечным Чхо, мой бледнолицый друг?

Но тут блаженную улыбку индейца сменила гримаса гнева:

- Кто этот чёрный индеец? Он вызывает нас на тропу войны?

- Нет, нет, - попытался я успокоить своего гостя. - Это не индеец, а негр. И он просто говорит, что пришла «пора меняться».

- Хэнэк, - безапелляционно заключил Джон, - Индеец, превратившийся в негра - это всегда страшно. Но я бы посоветовал ему не меняться, а помыть себя.

Джон помолчал, и, прямо по Станиславскому, выдержав паузу, закончил:

- Иногда помогает!

Так щиты сменяли друг друга и я объяснял содержание тех из них, которые привлекали внимание моего «дикого» гостя.

- Это реклама пива, - деловито басил я, кивая в сторону наползающего слева щита.

- Пиво, - тут же принялся я разъяснять индейцу, - это что-то типа вашей «огненной воды», только желтого цвета и не такое крепкое.

- А это, - на разделительной полосе появился щит с миловидной дамочкой, задумчиво глядящей на проезжающих, - реклама сигарет. Вот вы курите трубки, а наши люди курят сигареты. Но в отличие от вас, у нас есть выбор, что курить. Возможность выбора - одно из приятных следствий цивилизации.

Индеец внимательно выслушивал мои объяснения, становясь с каждым «намотанным на кардан» километром все молчаливее и серьезнее.

- Вы очень странное племя, - наконец сказал Джон, - Вы пишете на страницах Книги Большой Серой Тропы шаманские заклинания не боясь, что их прочитают дети. У нас, к примеру, о Края Энургири говорят только после того, как станешь мужчиной. А у Вас через каждые четыре вздоха, страницы Книги о трубке Мира и огненной желтой воде. А что если твой сын попробует огненную желтую воду и трубку Мира до того как станет Настоящим Индейцем?!

Я молчал, обдумывая слова гостя.

- Он превратится в Горуна, - не дождавшись моего ответа, назидательно сказал Джон. – Я вижу их и в твоем племени, мой бледнолицый друг. И их много, слишком много.

- Бойся тех людей, - наклонившись ко мне, заговорщицки зашептал индеец, - кто пишет эту Книгу. Это Горные шаманы. Давай встретимся с твоим вождем, у меня есть, что ему сказать. Если он Настоящий индеец, он остановит Горных шаманов. Я видел, как ты, Твердая Рука, набирал на своей волшебной штуке с гордым именем «компьютер» тайные тексты. Я думаю, что и ты тоже шаман, только Лесной. Напиши новую Книгу. Иначе Горные шаманы вас поглотят.

Я ехал и смотрел на все новые и новые страницы Книги Горных шаманов. Через каждые четыре вздоха в мое сознание входило очередное заклинание и мне чудилось, как я медленно превращаюсь в Горуна. Но Крыло Чистого Неба не знал, что я и сам один из Горных шаманов. Я сильнее надавил педаль акселератора. Страницы помчались быстрей, мелькая перед нашими глазами.

Горный шаман увозил Крыло Чистого Неба на север, по Большой Серой Тропе. «Вождь с нами, - думал Горный шаман, – а страницы… Через два дня ты к ним привыкнешь как и к Горунам. Лесные шаманы… Лесных шаманов давно нет. А если б и были, кто им даст писать Книгу. Уж мы за этим проследим. Правда?…»
 

14-16 мая 2002 г.
г. Набережные Челны